Этот отрывок, возможно прояснит многим, почему Вейдер спас сына: Не оправдывать ожиданий Сидиуса было очень опасно.
И все-таки Вейдер рискнул. Он не знал тогда наверняка, стоит ли этого Люк. Унаследовал мальчишка всю глубину отцовского таланта к Силе или родился бесполезной пустышкой со слабенькими способностями. Станет опасным конкурентом, достойным союзником или всего лишь преданным исполнителем Императорской воли, занявшим свое место с другой стороны трона. Пусть даже последнее: он так давно не беседовал... с равным.
Он не знал. Но все-таки произнес - недосказанно, невольно копируя манеру своего Мастера: «Если бы его можно было обратить...»
Как помочь тому, кто не желает помочь себе сам? Юноша не хотел умирать, и Повелитель Тьмы чувствовал это. Не хотел - но упорствовал в своем безрассудном решении.
Боль преподнесла Люку хороший урок - но, похоже, начисто отшибла и без того небогатенькие мыслительные способности...
Ситх снова перевел взгляд с сына на Императора. Он хотел было сказать, что бесполезно продолжать экзекуцию - мальчику нужно время обдумать происшедшее. Тогда тот должен стать сговорчивей.
Но привычно промолчал.
- А теперь, юный Скайуокер... - голос Палпатина приобрел оттенок мудрой, почти фаталистичной мягкости: ты умрешь.
***
Черный. И синий. В тронном зале главенствовали 2 цвета.
Черное небо, в росчерках звезд в окне. Черный трон - рядом. Черный цвет одежды тех троих, кто находился у подножия ведущей к трону лестницы. Незримая чернота наполнявшей зал Тьмы...
Синеватые отблески лежали на раме окна. На ступенях. Играли на гладком шлеме Вейдера. Придавали мертвенный оттенок лицам тех, кто не был вынужден носить дыхательную маску.
Синева исходила с кончиков пальцев Императора. Сверкающая, резкая. Синеватый зыбкий дымок вился вокруг лежавшего в беспамятстве на полу джедая...
Улыбка на лице Палпатина сменилась ожесточенностью. Сидиус пропускал сквозь себя наполнявшую все пространство Вселенной энергию, тянулся к Силе... А потом на Люка снова обрушился поток молний - ярче, мощнее, интенсивнее предыдущего.
А ведь он действительно убивает мальчишку.
Осознание этого факта не принесло ситху боли. Он не испытывал - ни жалости, ни сочувствия. Только гнев. Гнев - и немного... тоски.
Вот и все.
Он знал, что все может закончиться именно так. Что его сын может оказаться слишком упрямым или слишком бесталанным. Что все усилия, вложенные в мальчишку - напрасны.
Почему же скорая смерть юнца так подействовала на него?
Неужели за двадцать лет он так и не разучился надеяться?
Повелитель Тьмы смотрел, как Люк с криками корчится на полу в сияющем коконе разрядов. Смотрел долго, не отводя взгляда.
Все.
Не будет правления отца и сына.
Не будет даже равного по другую сторону трона.
Все будет как раньше... как всегда. Старый хрыч никогда не умрет.
Но почему - так глупо, так быстро? Ведь мальчик поддался бы рано или поздно. Первый шаг уже совершен, остальное - только дело времени. Зачем так просто отказываться от ценного ресурса? С Анакином Сидиус не поленился провозиться добрый десяток лет. Пусть даже юноша не имеет для Палпатина столь большого значения...
Или же Император знал. А почему, собственно, нет? До этого момента ситх был убежден, что не навлек на себя подозрений. Но Мастер всегда умел читать в душах... Знал и играл не с мальчишкой - с осмелившимся проявить непокорность учеником? Старику хватило бы коварства таким уничижительным образом показать, к чему приводят мысли о неповиновении...
Ярость росла в нем и Вейдер давал ей течь свободно, привычно чувствуя невидимые потоки Силы вокруг себя.
Наконец, он перевел взгляд на Императора.
Палпатин, казалось, забыл обо всем. По крайней мере - о присутствии за плечом Повелителя Тьмы. Он был полностью занят юным джедаем, поливая беспомощного пленника новыми и новыми потоками молний. Сидиус даже подрагивал от смеси злости и удовольствия, когда с кончиков его пальцев срывались особенно мощные разряды.
Это давало ему шанс.
Последний, и самый опасный в затеянной ситхом игре. Сейчас - когда старик сосредоточил на Люке все внимание, все силы. Другой возможности Вейдеру не представится долгие годы. И скорее всего - не представится вообще.
«Вместе мы сможем уничтожить Императора» - вспомнил он собственные слова. Когда, как давно он их произнес? Ах да... Беспин. Что ж... в конечном счете так и случится. Хотя Вейдер представлял себе все иначе, собирался оставить весь риск на долю мальчишки... Теперь же часть молний неминуемо попадет по нему.
Он знал, что сумеет перенести боль. Ему пришлось пережить и не такое. Он ситх, Повелитель Тьмы... Он выдержит.
Гнев разрастался - черной, холодной, покорной ему волной. На Императора, который осмелился растоптать его надежды. На мальчишку - никчемного, бесполезного упрямца. На себя - двадцать лет вынужденного мириться со второй ролью...
Вейдер снова бросил короткий взгляд на Люка: юнцу осталась максимум минута. И решительно двинулся к Палпатину.
Глава 7
Император некогда был видным мужчиной, но сейчас его источила старость - высушивая кости и ткани, покрывая кожу частой паутинкой морщин, обесцвечивая глаза. Жизнь в этом теле, казалось, не угасала только за счет силы - Великой Силы и силы наполнявшей его личности. Учитель был легок и хрупок; Повелитель Тьмы подхватил и поднял его на вытянутых руках над головой играючи, как ребенка.
Молнии сплетались в причудливый, беспомощно ищущий свою цель покров. Образовывали над запрокинутыми к потолку лицом и руками Сидиуса синий переливающийся ажурный купол. Часть их стекала вниз - по шлему и мантии взбунтовавшегося ученика...
Ситх не обращал внимания. На боль. На то, как очередной шальной разряд пробирался сквозь сочленения брони, отыскивая слабое место в переплетении проводов. На очнувшегося и ошарашенно глядящего на него мальчишку.
Доспех ощутимо тряхнуло, через мгновение - тряхнуло снова, высвечивая синеватые очертания скелета и черепа его обитателя. В дыхательной системе что-то закоротило, посыпались белые искры... Но Вейдер не обратил внимания и на это - реакторная шахта была уже в шаге от него, и ситх сбросил свою ношу туда.
Так же легко, как держал.
И только потом бессильно свалился на краю пропасти, вцепившись в перила. В дымчатых змейках последних молний, с ощущением резкой боли в сожженных легких. Крик Мастера затихал, удаляясь... а потом из шахты дохнуло синим дымом и жаром, которого он не почувствовал.
Силы уходили. Судорожно, вместе с питавшим Повелителя Тьмы гневом, вслед за последними крохами воздуха, который истерзанные системы жизнеобеспечения все еще пытались отдать ему. Все, что он сейчас мог - дышать... пытаться дышать - неровно, с клокочущим и всхлипывающим звуком,
Он выдержал. Иначе и быть не могло.
Не выдержала электроника доспеха.
Молодой джедай смотрел на него широко открытыми от изумления глазами, потом приподнялся на локте, подполз к отцу. Ситх с каким-то отстраненным безразличием подумал, что Люк сейчас с легкостью может отправить его вслед за Императором... но пальцы сына заскользили по доспеху, сжались на плаще. Мальчик тащил его прочь от простиравшейся рядом бездны. Уложил на спину, вцепился в уцелевшую руку...
Юный глупец так ничего и не понял.
Он видел это в глазах мальчишки, читал в его чувствах. Молодой, упрямый и - неисправимо наивный.
Воздуха становилось все меньше и меньше. Перед лицом плыла легкая пелена - Вейдер не разобрался, отказывали это сенсоры маски или его собственные глаза. Да и какая, вобщем-то, разница?
Он умирал. Повелитель Тьмы знал это - четким, холодным, не оставляющим ни надежд, ни сомнений знанием. У него не хватит сил и времени продержаться. А у мальчишки - сил и умения помочь ему.
С легкой иронией он подумал, что исполнил пророчество, которого так боялись и так ожидали от него джедаи. Когда последний ситх уйдет, все, что останется этой Галактике - его недоучка-сын. Баланс Силы восстановлен: и с той, и с другой стороны - полный ноль.
Взгляд затягивало туманом, но внутреннему зрению, еще более обострившемуся от приближения смерти, было доступно много больше, чем зрению обычному:
- как далеко внизу, на Эндоре, мятежникам удалось осуществить свой дерзкий замысел;
- как застыл в губительном промедлении Имперский флот - ожидая приказа, который уже некому было отдать;
- как торжество и ликование одних уравновесится горечью и мрачной решимостью других. Это гражданская война, сын... Ты так и не поймешь, что здесь нет ни правых, ни виноватых.
- как Империю начнут делить те, кто должен ее охранять;
- как возродится Республика... И этот бардак они назовут государством?
- как Галактику начнет сотрясать новая война, с общим для Империи и Республики врагом. Он уже не мог почувствовать - каким... Просто знал.
- как опять появятся джедаи. И ситхи. Вспоминая забытое, воскрешая утерянное, нащупывая новый путь. Глупцы... Все они были глупцами. Невозможно полное уничтожение - ни Тьмы, ни Света... Сила сама стремится вернуть свое равновесие;
- как наивный мальчишка так и останется в заблуждении, что вернул своего отца на Светлую Сторону. До старости, до смерти. Будет верить, что послужил спасением, а не причиной гибели...
Люк тащил его - через суматоху, через панику эвакуации, беготню солдат, пилотов и обслуживающего персонала, через завывание сирен. Ситх не видел в этом смысла... просто в охватившем его предсмертном безразличии не видел и смысла спорить. И отрешенно переставлял ноги, навалившись всем телом на плечо юноши. Системы доспеха уже не были привычным подспорьем, сковывая то, что оставалось от собственного тела Повелителя Тьмы, своей бесполезной тяжестью... Как глупо! Судьбу Галактики решил какой-то крошечный пробой в изоляции, случайно отошедший контакт...
Почти у самого челнока юнец не выдержал, неловко уронил свою ношу на пол. Попытался волочить Вейдера за руки - неожиданно успешно, доспех и плащ легко скользили по гладкому полу... Куда спешишь, дурачок? Можно подумать, твои друзья обрадуются, увидев кого ты к ним привез...
Порыва сына хватило лишь на несколько шагов. Он упал рядом, пытаясь перевести дух и собраться с силами, потом приподнял отца за плечи, усаживая поудобнее...
Надо было сказать мальчишке, чтобы тот прекратил его тормошить. И не мельтешил перед глазами, а шел куда-нибудь подальше отсюда. Тем более, что вся эта махина скоро растворится в разлетающихся осколках взрыва... Ситх хотел умереть спокойно.
А еще - что Люку стоило бы понять: самое страшное зло - желать кому-нибудь добра. Понять, что единственное, в чем сын не ошибается - то, что Вейдер и вправду не хотел его гибели...
И все то, что ситх не успел ему сказать на Беспине. И на Эндоре.
У него опять не хватало времени... Отсутствие воздуха не просто обессилило Повелителя Тьмы: оно превращалось в медленную, терзающую легкие и мозг пытку. Он держался за счет последних ресурсов организма, за счет Силы... но и Сила уходила, оставляя его наедине с болью. Тьма не живет в равнодушии...а ему стало слишком все равно.
Ни времени, ни правильных слов. Предсмертный бред уже накатывал дурманящей сознание волной...
Он не хотел умирать от медленного удушья...
Надо будет попросить мальчика помочь снять маску.
